Сбербанк не прощает никого. Даже своих сотрудников

Случилось это в 2018 году в Омске. Моя мама, работник административного отдела Сбербанка, взяла кредитную карту на 100 тысяч рублей в декабре 2017 года на новогодние подарки для меня и брата. Подарки куплены, кредит платится исправно, осталось погасить около 40 тысяч рублей и случается трагедия.

Моя мама скоропостижно погибает в апреле 2018 года. Я, как порядочная дочь, поехала оплачивать очередной платеж по кредиту. Оплатила, позвонила сестре и узнала, что, оказывается, кредит мамы был застрахован.

По договору со Сбербанком кредит страхуют от потери работы, тяжёлой болезни и смерти заёмщика. Поэтому, в связи со смертью заёмщика, договор расторгается и, даже при вступлении в права наследования, наследники ничего платить не должны.

Также важно отметить, что Сбербанк за несколько лет до этого страховал своих работников на 1 миллион рублей от несчастных случаев и смерти. Моя мама оформила эту страховку и я была указана в качестве выгодообладателя. Выгодообладатель — не наследник. Чтобы получить эту страховку, мне не нужно было вступать в права наследования.

Мамины коллеги знали и о кредите, и о страховке, и том, что я студентка бюджетного отделения, а мой брат — владелец микробизнеса. И работники кредитного отдела тоже об этом узнали. И вместо того, чтобы списать этот кредит в рамках условий договора, они решили пойти другим путём.

Они звонили моему брату, просили его повлиять на меня, чтобы я с денег, полученных со страховки мамы оплатила этот кредит. Они звонили моей тёте (бывшей сотруднице Сбербанка), просили её объяснить мне, что долги нужно возвращать. Но апогеем этой истории был случай, после которого я зареклась иметь какие-либо отношения с этим банком.

Сижу я дома, никого не трогаю, и тут звонок в дверь. На пороге мужчина в костюме. «Аня, я Дмитрий, я работал с твоей мамой, у меня есть к тебе разговор.» Я зачем-то его впустила, провела на кухню, предложила присесть и приготовилась слушать. Но после первой же его фразы я захотела спустить на него собаку. 

«Аня, твоя мама долго проработала у нас в банке, мы очень любили и уважали её. Нам будет без неё очень трудно, но кредит есть кредит, и его нужно платить. Это же твоя мама. Ты ещё молодая и не знаешь, что если долго не платить, то начисляются пени и долг растёт. Когда ты станешь наследницей, тебе придётся платить больше, чем если ты оплатишь сейчас. Ты же страховку получила, деньги есть, оплати сейчас и мы всё сделаем в лучшем виде, а то потом будет хуже.»

Этот товарищ, который, кстати, не коллега моей мамы, а работник службы внутренней безопасности, решил сыграть на моей наивности и надавить на чувство вины. Но я к тому времени уже знала, что я должна, а что нет. Поэтому холодно и уверенно ответила ему: «Я люблю свою маму, но я знаю свои права. И я не буду вступать в права наследования, мне кроме вашего кредита наследовать нечего.»

Парень растерялся от моего ответа и уже менее уверенно спросил: «А как же квартира, дача? Счета там какие-нибудь…».

«А нет у неё ничего, — перебила я его, — квартира муниципальная, а на счёте две тысячи рублей.»

«Ну а страховка? Ты же получила страховку!» — вспомнил и воодушевился Дмитрий. И вот тут я уже не выдержала.

«Мои деньги — не Ваше дело. Я знаю, что кредит застрахован, и я ничего не должна платить. Вы миллионами списываете кредиты, если с должника нечего взять, а тут 40 тысяч своему «любимому»сотруднику списать не можете? Врите, что хотите, а с меня вы ни копейки не получите!»

Я встала из-за стола и указала мужчине на дверь. Он пытался подобрать какие-то слова, чтобы возразить мне, но он понял суть моей последней ему фразы. Уже когда он перешагнул порог моей квартиры я бросила ему вслед: «А ещё раз придешь, я вызову полицию и заявлю, что ваш банк с меня деньги требует. Посмотрим кому потом хуже будет,» и захлопнула дверь.

Дмитрий, видимо, передал мою мысль коллегам, и звонки мне и моей семье прекратились. А в сентябре 2018 года моей маме пришло письмо из Международного коллекторского агентства с требованием погасить кредит немедленно, иначе они отправят документы в суд. Я прочитала, посмеялась и выбросила его. Через месяц пришло ещё одно такое же письмо, а в мае 2019 года я получила письмо от федеральной службы судебных приставов в адрес моей мамы с просьбой срочно явиться в их отдел для разговора о том злосчастном кредите. 

Представляете лицо судебного пристава, когда он в ответ на своё письмо увидел свидетельство о смерти? Также я принесла с собой кредитный договор мамы, чтобы показать пункт о страховании кредита в случае смерти. Мы с приставом разговорились, я рассказала ему о том мужчине из Сбербанка, он мне посочувствовал, взял копии моих документов и пообещал, что, конечно, закроет это дело и больше меня никто не побеспокоит. 

Какие выводы я сделала из этой истории? Во-первых, со Сбербанком я больше никаких дел не имею. Закрыла все карты и счета, кроме карты МИР, потому что на неё начисляют пенсию по потере кормильца. Во-вторых, судебные приставы не звери, и их не нужно бояться. Им неинтересно создавать людям проблемы.

И третий вывод, самый главный. Всегда читать договор. Все подводные камни, весь мелкий шрифт. Моя мама всегда мне цитировала Ротшильда: «Кто владеет информацией, тот владеет миром.»